Ангел по соседству: Лайт-новелла |Предстоящие встречи и личные проблемы Том 9-ый глава 3-ая

приветики
в первые перевожу ранобэ.. Прошлые главы можно почитать тут

реклама, choo

t.me/angelperevod

1)https://telegra.ph/Predstoyashchie-vstrechi-i-lichnye-problemy-06-27
2)https://telegra.ph/Predstoyashchie-vstrechi-i-lichnye-problemy-II-06-27

"Родительские собрания, ага..." - пробормотал Аманэ, мысленно благодаря Ицуки и Читосэ за то, что они незаметно узнавали, чего хочет Махиру. Он продолжал усердно работать над своим секретным планом, готовясь к дню рождения Махиру, стараясь не выдать себя.

Но однажды в классе раздали листовки с объявлением, которое не вызвало особого восторга у учеников. После культурного фестиваля школа провела два опроса: первый касался графика родителей, а второй - будущих карьерных планов учеников. Сейчас, в ноябре, настало время для совместной работы учеников, готовящихся к экзаменам, и школы.

Эти обсуждения предполагали, что ученики вместе с родителями должны были подтвердить свой желаемый карьерный путь. Учитывая как академические способности, так и жизненную позицию. Просматривая объявление, чтобы уточнить детали, Аманэ заметил, что его встреча назначена на одну из первых сессий, поэтому он решил сообщить Шихоко как можно скорее.

Поскольку ее работа позволяла ей легко подстроиться под время проведения собраний, было решено, что на встречи будет ходить Шихоко. Аманэ был благодарен, что она могла согласовать свой график, несмотря на то, что жила так далеко, но честно говоря, он не очень ждал этого события.
Ну, она будет рада оказаться здесь.
Шихоко всегда с удовольствием баловала и заботилась о своем сыне(в основном Махиру) — поэтому она, скорее всего, была в восторге от возможности снова приехать. Аманэ представил, как она радостно вскидывает руки вверх.

- Ужас, моя мама не сможет прийти на мое собрание, так что мне придется полагаться на папу. Это просто ужасно. Между тем, Ицуки, по совершенно иной причине, выглядел явно раздраженным. На его лице мелькнуло отвращение, когда он поднял листок к свету, еще больше усиливая его удрученное выражение. Он сидел мрачный даже после окончания урока, пока все остальные не ушли, так что он явно боялся этого события.

Неприязнь Ицуки к ситуации была так очевидна, что Аманэ, которого лично не беспокоили эти встречи, смог лишь натянуть улыбку.

- Ты действительно не можешь смириться с тем, что твой отец будет участвовать, да? – сказал Аманэ.

- Ну, ты же не можешь меня винить. Я уже представляю, как он начнет капать на мозги. Он будет говорить о том, какие у меня оценки, какое у меня поведение, или о том, какую школу мне стоит выбрать для будущего.

Восприятие Аманэ о Дайки и восприятие Ицуки о Дайки сильно отличались — и по чувствам, и по тому, как они его видели. Хотя Аманэ не соглашался с мнением Ицуки, он не мог не признать, что для Ицуки Дайки именно такой.

Читосэ подошла и прошептала, слегка нахмурившись
- Хм, моя мама приедет. Она, наверное, нарядится так, будто завтра конец света.

- Да, моя мама тоже приедет... - ответил Аманэ.
- Но зачем родители так заводиться по этому поводу? Некоторые из них приходят одетыми так, будто собираются на войну.

Разумеется, Аманэ не имел в виду, что родители должны приходить в слишком неформальной одежде, например, в домашней. Тем не менее, было что-то странное в том, чтобы идти рядом с родителем, одетым в наряд, кричащий: "Ну, давай, попробуй!" Было непросто терпеть, когда родитель выглядел совсем не так, как ребенок привык их видеть. Шихоко часто носила формальную одежду на работе, так что Аманэ было привычно видеть ее в нарядных нарядах. Тем не менее, мысль о том, что она переоденется в слишком яркий костюм, все еще вызывала у него дрожь.

- Если честно, это действительно похоже на войну, не так ли? - рассуждала Читосэ.
- Их дети бросаются в ожесточенную битву, в конце концов.

- Я понимаю, что экзамены - это как война, но все же...

- Я думаю, они просто хотят немного покрасоваться, понимаешь? Их увидят одноклассники в школе, и они могут сказать то или иное, когда все будут стоять в очереди. Это как бы неловко для ребенка, не так ли? Поэтому я думаю, что некоторые родители просто делают это, чтобы не унизить себя или своего ребенка.

- Да, я понимаю, но... я уже знаю, что моя мама будет в полном восторге.

- Ага, я могу себе представить.

- Просто будь нормальной, пожалуйста... нормальной...

Хотя Аманэ был уверен, что Шихоко выберет подходящий наряд, учитывая, что это был шанс встретиться с Махиру и обсудить будущее своего сына. Вдобавок, их школа была альма-матер* его отца, ее энтузиазм был неизбежен. Аманэ считал удручающим мысль о том, насколько взволнованной будет его мама. Даже просто представить это было страшно, поэтому Аманэ решил отложить мысли о своей маме на потом.

["Альма-матер" - это метафорическое название университета или школы, в которой человек получил образование.]

Вместо этого он бросил быстрый взгляд на место Махиру, которое сейчас было пустым. Махиру отлучилась в библиотеку по необходимым делам, и Аманэ немного успокоился, что ее не было рядом, чтобы услышать их разговор. Если бы она была там, это, скорее всего, ее расстроило бы.

"…Я должен быть осторожен в своих словах. "

Аманэ раньше никогда не слышал, чтобы родители Махиру посещали подобные мероприятия. Если бы они пришли, они, скорее всего, стали бы темой для разговоров в школе, если бы их заметил какой-нибудь одноклассник. Таким образом, можно было с уверенностью сказать, что ее родители никогда не приходили. Аманэ даже не был уверен, рассказывала ли Махиру своим родителям о каких-либо прошедших встречах. Учитывая их отношения она, скорее всего, решила ничего им не говорить. Хотя ее отец, Асахи, мог прийти, если бы Махиру сообщила ему об этом, Аманэ чувствовал, что Махиру сама откажется. Для Махиру присутствие и участие Асахи были вещами, которые она больше не считала значимыми, так что она, скорее всего, решила бы не сообщать ему об этом.

- Знаешь, просто думать о моей встрече уже расстраивает меня, так что давай не будем зацикливаться на этом! - весело сказала Читосэ, чтобы разрядить атмосферу. После чего снова понизила голос, улыбаясь так, будто замышляла что-то.
- Во всяком случае, мой лорд, я тайком собирала информацию по тому делу, которое мы обсуждали раньше. Хи-хи-хи.
- Твое лицо. Следи за своим лицом, - предупредил Аманэ.

Аманэ рад, что тема изменилась прежде, чем Махиру вернулась в класс. Он посмотрел на записку, которую держала в руке Читосэ.

✧ ₊ ✦ ₊ ✧
​

День родительских собраний наступил быстрее, чем ожидалось. Встреча Аманэ была назначена после уроков, поэтому Шихоко планировала приехать немного раньше. Вдалеке он увидел, как она стоит у входа для посетителей.

"О, она действительно собралась по полной программе" - сразу подумал он.

Если бы Шихоко молчала, то выглядела бы просто как мягкая и спокойная женщина. Однако сегодня она решила надеть костюм, дополнив его макияжем, который придавал ей более достойный вид по сравнению с ее обычным мягким стилем. Скорее всего, это была утонченная версия ее рабочей одежды. Что-то в ней делало ее труднодоступной. Она излучала резкую и пугающую ауру. Складывалось впечатление, что она даже подкорректировала позу, чтобы соответствовать своей строгой одежде.
Несмотря на то, что она была его собственной матерью, слишком молодая и неподвластная временем внешность Шихоко привлекло незаметные взгляды со стороны учеников. Некоторые из которых остались после уроков для занятий в кружках, а другие имели встречи в то же время. Из-за этого Аманэ было невероятно трудно подойти к ней. Однако, как бы он ни хотел, время собеседования нельзя было изменить. Он собрал всю свою храбрость и крикнул: "Мама". В ответ ее лицо мгновенно засияло яркой улыбкой.

- О, мой Аманэ! Прошло около месяца, я рада видеть, что ты хорошо выглядишь, - сказала Шихоко, улыбаясь. Все следы ее прежней пугающей атмосферы и выражения лица исчезли, что было очень характерно для нее.

Аманэ вдруг почувствовал себя истощенным. Шихоко поддразнила его, сказав
- О, дорогой, ты так рад видеть свою мать, что уже ослаб?
На что Амане прищурился и ответил:
- Как будто.

Пожалуй, ни для кого не стало удивлением, что Шихоко вела себя так же, как и всегда, несмотря на то, что была одета с иголочки. Она весело захихикала, после чего они неспешно пошли по коридору.

Хотя она не была знакома с планировкой школы, Шихоко шагала впереди уверенная в себе. Аманэ будет ее вести, если понадобится. Поскольку до его встречи оставалось еще достаточно времени, Аманэ вздохнул и начал следовать за Шихоко.
- Ты никогда не связываешься со мной, если тебе ничего не нужно, Аманэ. Это действительно неудобно. - сказала она.
- Я должен...?
- Не будь таким. Немного поболтать временами не помешает.
- Но ты всегда говоришь о самых обыденных вещах, мама.

Дело было не в том, что Аманэ не нравились такие разговоры, а в том, что Шихоко могла быть слишком назойливой иногда. Одно его сообщение часто приводило к десяти ее сообщениям, и это происходило постоянно. Просто удерживать разговор само по себе было утомительно.

- Разве не в этом и суть беседы?
- Пожалуйста, просто не перебарщивай. И прекрати отправлять Махиру фотографии за моей спиной.
- К чему ты?
- Не твори глупостей.

Несмотря на то, что он уже ругал ее за это, его фотографии все еще тайком и постепенно попадали в руки Махиру. Аманэ знал, что ему нужно снова твердо ей сказать это, давая понять, что это должно прекратиться.

- Тогда я создам группу с тобой и Махиру-чан и буду делиться ими там. Таким образом, это не будет за твоей спиной!
- А как же мое согласие!?
- Я шучу.

Аманэ скривился изо всех сил. Для него ее небрежное заявление совсем не походило на шутку. Она пожурила* его, сказав

[пожурила - означает мягкое упрекание, выражение недовольства.]

- Если ты будешь так кривить лицо, пока ты молодой, то оно останется таким и в старшем возрасте.

Тогда, если у меня будет много морщин, когда я стану старше, я обвиню тебя в этом.

- В любом случае, ты усердно занимаешься учебой, я надеюсь? - спросила Шихоко, сохраняя свой откровенный тон, когда лицо Аманэ вернулось в нормальное состояние.

- Ты бы узнала, просматривая мои табели успеваемости.

Аманэ всегда отправлял все, что касалось тестов, рейтингов и табелей успеваемости, прямо своим родителям. Он никогда ничего не скрывал, так что у Шихоко не было причин не знать о его успеваемости.

- Верно, но присутствует также факт, что у учителя может быть другая точка зрения. Хорошо бы услышать, что скажет твой учитель, не так ли?

- ...Я стараюсь изо всех сил по-своему. Я уверен, что не ленился в отношения усилия. Я... возможно, не смогу сказать, что живу жизнью, которой я горжусь, но я прилагаю усилия, чтобы достичь этого.

В первый год старшей школе Аманэ понимал, что он обладает искренним характером и естественно хорошими оценками. Но его мотивировало только поддерживать их. У него не было четкой цели. У него не было особой страсти или обязанности. Он учился просто потому, что так полагалось делать ученикам. Во втором году у Аманэ начало меняться мышление. У него появилась мотивация стоять рядом с Махиру, чтобы ее не оскорбляли из-за него, и она гордилась им. Он начал стремиться к будущему.

Можно даже сказать, что изменился его менталитет. Вместо того, чтобы бесцельно поддерживать свои оценки, самое значительное изменение заключалось в том, что он стал более энтузиастом в самосовершенствования, что позволило ему еще усерднее работать над будущим. До сих пор его оценки в этом году были даже лучше, чем в прошлом, и Аманэ предполагал, что в таком темпе к концу года он получит значительно лучшие оценки. Это еще больше подпитывало его мотивацию.

- А, ну да, я уже знала это. - признала Шихоко.

- Да ладно...

- Как только ты решаешь что-то, ты доводишь это до конца. Такой ты есть, не так ли? - заявила Шихоко без малейшего сомнения. Ее слова были достаточно прямыми, чтобы прекратить любые жалобы, которые мог высказать Аманэ.
-Ты ведь мой сын. Я наблюдаю за тобой семнадцать лет - я очень хорошо тебя знаю. В этом смысле ты довольно дисциплинированный. Все, во что ты вкладывал душу, приносило результаты в той или иной форме. К тому же...
"«К тому же»? "

- Ты не можешь позволить себе быть неряшливым, когда рядом Махиру-чан, правда? Мальчики любят похвастаться, в конце концов. - подмигнула ему Шихоко с дразнящей, шаловливой улыбкой.

Амане сжал губы и отвернулся.

- Тише. Пошли, скоро наше время, мама. Пойдем.
-О, боже! Возможно, я попала в самую точку.

Отмахнувшись от ненужных комментариев своей мамы, Аманэ увеличил шаг, не обращая внимания на веселый смех, который доносился из-за спины, пока он вел ее.

✧ ₊ ✦ ₊ ✧
​

Первоначально встреча запланирована на 10-15 минут, но встреча с учителем завершилась намного быстрее, чем ожидалось. Образцовое поведение Аманэ, свойственное отличнику, и сильные академические способности позволили встрече пройти очень гладко. Кроме того, так как его текущие оценки более менее соответствовали требованиям для поступления в выбранный им университет, обсуждать было нечего.

Это была последняя встреча с учителем перед третьим годом обучения в старшей школе. Аманэ предполагал, что она может требовать более длительного обсуждения или более глубокого разговора о подготовке к предстоящим экзаменам, но оказалось, что это было ни что иное, как подтверждение намерений между ним, его матерью и его учителем. В целом, она была удивительно краткой.

Поблагодарив своего учителя и покинув переговорную, Шихоко отбросила образ строгой матери, который она создала во время обсуждения, и ее обычная, легкомысленная улыбка вернулась, когда они отходили. Отчасти это было связано с тем, что она сохраняла спокойствие во время встречи, но это также подтвердилось после того, как она услышала положительные отзывы от его классного руководителя.

- Молодец. Не то чтобы я беспокоилась, но приятно знать, что даже учитель считает тебя отличным учеником, и услышать это прямо от учителя делает меня еще счастливее, поскольку теперь я знаю, что ты работаешь еще усерднее, чем я думала.
- Ну… хорошо учиться было условием для меня, чтобы жить самостоятельно.

Хотя разница в мотивации Аманэ между первым и вторым годом была как день и ночь, его оценки в первый год уже были удовлетворительными. Он никогда не думал, что его маме придется снова убеждаться в этом, но обещание есть обещание. Он понимал, что она имела право убедиться, что нет никаких претензий к его части соглашения.

- А, я сказала это, только чтобы держать тебя в тонусе. Честно говоря, я предполагала, что ты будешь поддерживать свои оценки, даже если я ничего не скажу. Что ж, ты всегда был усердным мальчиком.
- Что ты имеешь в виду под «что ж»?"
- Ты всегда был усерден. Раньше это было более сдержанно, стабильно, что делало трудно заметить твой энтузиазм с первого взгляда. Теперь тебя уже не устраивает только одна цель. Ты постоянно ищешь и узнаешь новые. Это замечательно.
- Ну… спасибо.
- Твои оценки значительно улучшились с первого года, так что у меня нет к тебе претензий.
- Просто чтобы ты знала, я делаю это не для Махиру. Это для себя. Тем не менее, я не могу отрицать, что взгляд на нее толкает меня делать лучше. Это зажигает во мне огонь.

Аманэ сознавал, что он был усердным, но сравнивать это с уровнем усердия Махиру казалось почти самоуверенным. Он никогда не встречал никого такого самодисциплинированного, как она, и он знал, что усилия, которые она прилагала, чтобы улучшить многие окружающих, чтобы соответствовать своей репутации, были ни что иное, как необыкновенные. Разница между ними была явно видна.
Махиру уже изучила большую часть школьной программы и перешла к закреплению своих знаний, а также подготовке к вступительным экзаменам в университет, поэтому масштаб ее усилий до сих пор был огромен. Однажды она вскользь упомянуа

“Тяжело работать сейчас, чтобы облегчить себе жизнь потом, не так утомительно, как кажется. “

Ее тон был настолько равнодушным, что это беспокоило Аманэ. Он опасался, что она может перегружать себя.
Несмотря на это, находиться рядом с Махиру еще больше вдохновляло Аманэ. Видя, как усердно работает Махиру, он возненавидел почивать на лаврах. В результате Аманэ последовал ее примеру и начал еще усерднее заниматься учебой, чтобы улучшить себя.

- Как прекрасно, что вы можете поддерживать и вдохновлять друг друга. Вы так страстно относитесь друг к другу во многих отношениях.
- Мама…
- Ой, не хмурься на меня. Я на самом деле делаю тебе комплимент. Правда же, что ты с Махиру-чан так хорошо ладишь, так что тут нечему огорчаться.
- Просто ты все интерпретируешь по-своему и потом дразнишь меня.

Хотя у Аманэ были необычайно близкие отношения со своей матерью по сравнению с другими сверстниками, это не обошлось без своих проблем.
Мама всегда говорит то, что не должна.
Будь то ее натура, намеренность или просто результат ее пылкого желания сделать Махиру своей невесткой любой ценой, Шихоко склонна подкалывать Аманэ по поводу любого и всякого дела, касающегося Махиру. Будто она пытается подтолкнуть его или разжечь в нем огонь.

- Господи, как грубо. Это всего лишь маленький разговор. — ответила Шихоко с раздражением,
- Продолжать делать что-то, что кому-то не нравится, — это не хороший разговор.
- Ладно, ладно, я была не права.

Несмотря на то, что она сказала, что была не права, Шихоко не казалась особенно извиняющейся. Аманэ бросил на нее свирепый взгляд, прежде чем с досадой вздохнул, пытаясь заставить ее почувствовать хоть небольшую вину, чтобы уладить разговор.
Когда нераскаянная Шихоко с легкими шагами направилась по коридору, Аманэ помассировал лоб и начал возвращаться назад. Когда Шихоко внезапно остановилась и посмотрела в ближайшее окно, из любопытства Аманэ тоже остановился, и, по сути, впервые, он уловил звуки учеников, участвующих в клубной деятельности. Их крики неслись по воздуху.
Инструкции давались сильными, четкими голосами, звучали синхронные дыхательные упражнения, раздавались взрывы радостных криков, прерываемые сигналы свистка. Среди этих звуков из соседнего класса доносилась музыка духового оркестра, словно они играли, чтобы поддержать всех учеников, увлеченных своей деятельностью.

- Ах, звуки молодости. Как прекрасно. — Заметила Шихоко с мечтательной улыбкой, с нежностью глядя на отдаленные фигуры учеников.

- В любом случае, Аманэ, ты будешь отдавать все силы подготовке к вступительным экзаменам с этого момента, верно?

Как раз в тот момент, когда Аманэ собрался спросить, не беспокоит ли ее что-то, обычное выражение лица Шихоко вернулось. Она посмотрела на него тем же привычным взглядом. Зная, что если она спросит сейчас, то получит ответа. Аманэ решил игнорировать прежнее выражение ностальгии и зависти в ее глазах.

- Ну да. Через год ученики с рекомендациями уже будут сдавать или, возможно, уже сдадут свои экзамены. Так что у нас остался всего год на подготовку.

Аманэ подумал, что продолжать подрабатывать в такой ответственный период — это опрометчивый шаг, но быстро отбросил эту мысль, так как уже решил совмещать и то, и другое. Как бы то ни было, он был полон решимости все успеть.

- Тогда следующий год, несомненно, станет для тебя напряженным. — прокомментировала Щихоко.
- Вполне. Так и бывает, когда переходишь со второго на третий курс, хотя я не могу сказать, что мне нравится, насколько плотным станет мой график.
- Увы, но это путь, который должен пройти каждый ученик, готовящийся к экзаменам.
Никто не хотел добровольно погружаться в учебу. Это была просто необходимость, которую нужно было сделать ради себя, чтобы серьезно взяться за вступительные экзамены. Аманэ уже смирившийся с напряженным периодом в своем будущем, получил одобрительный кивок от Шихоко.

- Ты хорошо подготовлен. Ты уже учел это. — сказала она с улыбкой.
- Приезжай домой этой зимой. С твоим экзаменом в следующем году у тебя будет не так много свободного времени.
- Я это знаю, но все равно волнуюсь, когда думаю о том, что будет.

Шихоко рассмеялась.

- Какой мрачный вид. Ну, полагаю, это никогда не бывает веселым периодом. В свои студенческие годы я тоже прошла через свои адские круги.
- Ты тогда тоже была умной, мам?
- Я должна предположить, что это был оскорбление?
- Почему ты так подумала!? Я имею в виду оценки!

Зная свою мать, Аманэ понимал, что Шихоко очень умна. Она накопила огромный багаж знаний — хотя некоторые из них, возможно, лучше бы ей не знать и говорила она невероятно разумно. Аманэ думал, что ее считают умным человеком, ему было удивительно трудно представить, как выглядели ее оценки.
Семнадцать лет опыта общения с матерью убедили Аманэ, что, когда ее настроение портится, для возвращения душевного равновесия требуется время. Поэтому Аманэ поторопился уточнить, что он имел в виду, чтобы избежать недоразумений. На мгновение Шихоко бросила на него холодный взгля, прежде чем отмахнуться от этого просто

- Господи, ну и дела…

Вскоре после этого она задумалась.

- Хм. Конечно, из нас с Шюто-саном я не буду утверждать, что я умнее. Думаю, мои оценки тогда были средними. Я не выделялась ни в какой конкретной области, так что можно сказать, что я была просто типичной студенткой.
- Типичной студенткой, да…
- Что за скептический взгляд? Хотя сейчас я выгляжу не так, в то время я была очень простой и тихой девушкой.
- Простая и тихая, да?

Аманэ казалось, что идея о том, что яркая и общительная Шихоко когда-то была простой и тихой, больше походила на самопровозглашенный образ, чем на реальность.

- Если тебе есть что сказать, то говори, ладно? — сказала Шихоко.
- Абсолютно ничего.
- Господи, ну и дела.

Несмотря на то, что на него смотрели с укоризной, Аманэ знал, что лучше не говорить ничего, что могло бы еще больше разозлить его мать. Поскольку он понимал, как обращаться со своей матерью, Аманэ решил промолчать. Шихоко поняла, что давить на него дальше будет бесполезно, поэтому фырканула и отвернулась, бормоча

«Какой упрямый мальчик ты у меня».

Несмотря на эту провокацию, Аманэ удвоил свое молчание.

- Независимо от этого, я не была особенно старательной или выдающейся, чтобы заслужить чью-либо похвалу. Я выбрала путь, который хотела. Было здорово, но мне пришлось в последний момент зубрить материалы к экзамену. Те времена были действительно чем-то особенным. Я думаю, впечатление, которое я производила, было совершенно другим.
- Впечатление? в смысле?
- Я думаю, я выглядела так, будто вот-вот упаду в обморок, или как будто у меня нет ни капли свободного времени. Мои друзья в то время говорили мне, что у меня был довольно жуткий вид, будто меня загнали в угол и сводят с ума. Это было довольно плохо, по-видимому.

Аманэ казалось, что обычный мягкий вид его матери делал описание ее внешности, как жуткой, со стороны ее друзей еще труднее представить. Удивленный, он инстинктивно повернулся, чтобы посмотреть на нее. Шихоко кивнула, не показывая ни малейшего намека на свое прошлое поведение.

- Ну, могу сказать, что у меня не было никакого конкретного плана. — сказала она, показывая свою фирменную мягкую улыбку. Хотя для матери было не редкостью казаться своему ребенку другой, чем ее друзья. Аманэ было трудно представить, как его мать демонстрирует какое-либо отчаяние.
Его мама, широко улыбаясь, пожала плечами в ответ на взгляд Аманэ.

- В твоем случае, Аманэ, я не особенно беспокоюсь. В отличие от меня, ты всегда был тем, кто готовится заранее, и ты усердно работаешь, чтобы закрепить свои фундаментальные знания. Я уверена, что ты не совершишь никаких необдуманных ошибок и что ты достаточно хорошо понимаешь свои способности, чтобы принимать взвешенные решения.
- Да, конечно. — подтвердил Аманэ.
- Ты уже спланировал, как будешь готовиться к экзаменам?
- Естественно. Я подобрал план, чтобы он соответствовал вступительным экзаменам в университет, куда я хочу поступить.
- Как родитель, я буду поддерживать тебя, куда бы ты ни пошел, но мне, естественно, любопытно. Я понимаю, ты можешь не обсуждать это с нами, но если у тебя есть четкая цель, то полезно нам об этом рассказать. Таким образом, мы можем должным образом поддержать тебя.

Шихоко говорила ласковым и нежным тоном, стараясь не звучать так, будто она его ругает. Вместо этого ее слова были всего лишь наполнены мягкостью.
Теперь, чувствуя, что он ужасно неблагодарен, острое чувство вины кольнуло сердце Аманэ. Он знал, что даже если он сейчас не решится заговорить, Шихоко не обвинит его в этом. Однако, будучи ее сыном, он также понимал, что ее слова исходят из родительской заботы, поэтому, хотя и нерешительно, Аманэ медленно опустил взгляд, уделив минуту, чтобы собраться с мыслями.

- …У меня нет конкретной цели. По правде говоря, если я смогу найти работу, которая позволит мне жить комфортно с Махиру, то меня не особо волнуют детали. — признался Аманэ.

Хотя он консультировался с другими по поводу выбора университета, свои решения он принимал в основном самостоятельно, и вообще не был зациклен на каком-либо конкретном учебном заведении.

- Мой выбор был меньше связан с преследованием своих страстей и больше с выбором университета и специальности, которая откроет для меня больше всего дверей с точки зрения трудоустройства, после анализа моих способностей. Конечно, необходимым условием было то, что это должно быть что-то, чем я хотя бы интересуюсь.

Университет, который выбрал Аманэ, предлагал программы в областях, которые его интересовали, и это соответствовало его нынешним академическим способностям и усилиям, которые он планировал приложить. Более того, у него, казалось, были отличные перспективы для будущего трудоустройства. По сравнению с другими студентами, у которых было четкое видение своей будущей карьеры или конкретные цели для учебы в университете. Образ мыслей Аманэ мог показаться некоторым несколько неполным. Аманэ прекрасно это знал. В результате он неохотно обсуждал свой выбор. Хотя он был полностью предан подготовке к университету и планировал приложить все усилия, чтобы не опозориться, его уверенность ослабевала, когда дело доходило до выбора конкретной будущей карьеры, к которой он стремился.

- Мои приоритеты — это, во-первых, обеспечить себе комфортный образ жизни, как только я начну работать. Во-вторых, иметь немного свободного времени. И в-третьих, найти работу, которая мне нравится и которая позволит мне вести здоровый образ жизни. Конечно, главная цель университета — изучать специализированные области. Но у меня нет такой страсти, чтобы принимать решение только на ее основе… Я хочу расставить приоритеты в том, что будет после.

Хотя Аманэ был полон решимости преуспеть на вступительных экзаменах в университет, у него все еще не было представления о том, чем именно он хочет заниматься после этого. Он еще не нашел страсти, чтобы посвятить себя тому, чему хочет учиться там. Аманэ мысленно застонал. Это противоречие, когда у тебя есть страсть, но нет объекта этой страсти, оставляло его с внутренним конфликтом.
Наблюдая за внутренними переживаниями своего сына, Шихоко ответила без гнева и грусти. Вместо этого она посмотрела на него спокойным, понимающим взглядом, который словно говорил

”Я вижу.”

- Бывает трудно сказать, есть у тебя мечта или нет. Быть таким прагматиком — это очень по-твоему, Аманэ.
- Это не столько прагматизм, сколько составление списка приоритетов из-за того, что я не могу.

Обычно человек сначала решает, чем он хочет заниматься, а потом выбирает профессию после окончания учебы, сравнивая условия в разных компаниях. Однако в данный момент Аманэ не мог этого сделать.

- Я завидую тем, кто четко представляет себе путь, который хочет пройти. — продолжил Амане. - Я приехал сюда, в альма-матер своего отца, потому что хотел жить спокойно, вдали от дома. Было здорово привыкнуть к новому образу жизни и найти свое место здесь… но, когда дело доходит до сути, у меня нет четкого видения того, кем я хочу стать или чем хочу заниматься.
- Я поступила в художественную школу с энтузиазмом и по прихоти, поэтому сама не могу много сказать, но что бы ты ни выбрал, убедись, что у тебя не будет сожалений, Аманэ. В конце концов, это твоя жизнь.
- Это важное решение в жизни. Я понимаю.

Фундамент жизни человека часто закладывается в студенческие годы, именно поэтому Аманэ мучился от размышлений над своим выбором. В отношении таких важных решений его родители уважали его самостоятельность, позволяя ему принимать все решения самостоятельно. Однако это только усиливало его тревогу.
По сравнению со студентами, чьи пути были определены их родителями или которым пришлось отказаться от дальнейшего образования из-за финансовых ограничений, ситуация Аманэ, возможно, была привилегированной проблемой. Однако свобода выбора для себя также означала, что он нес полную ответственность за эти выборы. Это будет его собственное решение — даже если он совершит серьезную ошибку, он будет нести ее один.

- Мы будем здесь только до тех пор, пока вы двое не встанете на ноги. С этого момента ваша жизнь будет в ваших собственных руках, верно? Это путь, который вам нужно проложить самим. Продумайте все как следует и принимайте решения осторожно.
- Я понимаю.
- В любом случае, кем ты хочешь быть или чем хочешь заниматься, может измениться в любое время. Когда это время придет, убедись, что ты достаточно образован и умел, чтобы тебе не было сложно выбрать новый путь. Пока ты еще студент, в первую очередь нужно пополнять свой арсенал. Позже тебе может быть трудно найти время и деньги, чтобы сделать это, поэтому пользуйся помощью своих родителей, пока есть возможность.
- …Хорошо.
- Не волнуйся. Может показаться, что это не так, но Шюто-сан и я вместе старательно копили деньги. Мы создали такой запас, чтобы ты мог спокойно расправить крылья, когда придет время. Не стесняйся обращаться к нам, когда тебе это нужно.

Шихоко всегда ценила свободу Аманэ. Поскольку она верила в него и была постоянно готова оказать ему поддержку, она понимала его опасения и просто подтолкнула его. Даже если Аманэ иногда находил ее надоедливой, именно в такие моменты он вспоминал ее истинную сущность — замечательной и заботливой матери. Это осознание глубоко согрело Аманэ, успокаивающее тепло разлилось по его сердцу.
Неизвестно, осознавала ли Шихоко чувства благодарности и восхищения Аманэ. На ее лице все еще сияла ее фирменная улыбка, она приложила руку к груди, демонстрируя полную уверенность.
- Ты всегда стараешься все делать сам, так что немного положись на нас, ладно? Но я не очень уверена, что смогу помочь с учебой, так что лучше спроси об этом Шюто-сана.
- То, как ты выделила именно учебу, очень по-твоему, мам.
- Есть подходящий человека для этой работы.
- Это практически то же самое, что признать, что ты не очень сильна в учебе, ты знаешь.
- Ты что-то сказал?
- Нет, ничего.
- Господи, ну и дела. Не стесняйся задавать любые вопросы о моде, ладно? Твоя мама будет очень рада помочь тебе во всем!
- Я откажусь.
- О, ну да ладно тебе!

Тяжелый удар вскоре пробежал по спине Аманэ, но он не был болезненным. Вместо этого было ощущение, будто сквозь него пронесся порыв ветра, унося с собой робкие и тревожные части его самого, скопившиеся в глубине его сердца.
Под влиянием безгранично теплой улыбки Щихоко, Аманэ поймал себя на том, что сам слегка улыбнулся.

- Я думал, что стал довольно закаленным, но похоже, я все еще могу быть чувствительным временами. — подумал Аманэ.
- Ну что, идем к Махиру-чан, хорошо? Ее собрание сегодня тоже?
- У Махиру завтра.

Шихоко, возможно, просто сказала это мимоходом, но Аманэ чувствовал, что ему нечего больше добавить. Он предвидел, что собрание родителей и учителей состоится только с участием последнего. Поднять эту тему было бы похоже на то, чтобы воткнуть небольшой шип в бок Махиру. Шихоко, вероятно, немного понимая сложившиеся обстоятельства, не озвучила опасения, возникшие в голове Аманэ.

- О, так? Если бы оно было сегодня, мы могли бы сходить вместе по магазинам по дороге домой. — сказала с легкой долей сожаления.
- Может, заскочу, чтобы поздороваться. Не так уж много времени прошло, но как-то кажется, что прошло целая вечность с тех пор, как мы виделись в последний раз.
- Тогда заходи, пожалуйста. Махиру будет рада.

Сихоко хихикнула.

- Вижу, ты не пытаешься меня остановить.
- Было бы бессмысленно пытаться тебя остановить, но даже если бы я и хотел, зачем? Вы двое действительно наслаждаетесь обществом друг друга.

Столкнувшись с выбором между беспокойством о том, что Шихоко набьет голову Махиру странными идеями, или возможностью увидеть радость Махиру, когда она находится рядом с тем, кого по-настоящему любит, Аманэ без труда выбрал второй вариант. Хотя Махиру любила, когда ее баловали, она могла открыться только своему парню, Аманэ, или Шихоко, женщине, которая относилась к ней как к дочери. Аманэ никогда бы не лишил Махиру счастья увидеть такого важного человека в своей жизни. Тем не менее, Аманэ все равно не мог отделаться от беспокойства, что его мама скажет Махиру то, чего ей не следует, поэтому он, естественно, решил, что будет следить за ними.

”Махиру чиста сердцем, а мама этим пользуется, ****ая ей в голову странные идеи ”

Без Шюто, который мог бы держать все под контролем, Шихоко, часто увлекавшаяся — или, возможно, слишком счастливая, чтобы этого не делать склонна была рассказывать Махиру вещи, которые могли быть для нее преждевременными, или раскрывать ненужные подробности об Аманэ. В этом отношении Шихоко была человеком, которому ее сын мало доверял и на которого он мало рассчитывал.

- Ты стал довольно добрым, да?
- Спорю, я был бы еще добрее, если бы ты просто немного успокоилась. — парировал Аманэ.
- Это ужасно, что ты говоришь, что я не спокойна.
- Мам, пожалуйста, просто немного понизь голос и сократи количество жестов. Начнем с этого.

Аманэ часто думал, что он мог бы больше уважать свою мать, если бы она перестала вести себя моложе своих лет рядом с ним, хотя вслух этого никогда не говорил. Шихоко просто пожала плечами. Она бросила на него взгляд, словно говоря, что он слишком чувствителен.

- …Интересно, куда делась вся твоя милая внешность.
- Говори, что хочешь. Я никогда не был милым.
- Видишь, это именно то, о чем я говорю… О?
- М?

Шихоко первой заметила.
Она несколько раз моргнула и сфокусировала взгляд на коридор. Аманэ последовал ее примеру и повернул голову в том же направлении, где увидел две знакомые фигуры. Один был Ицуки — его настроение было явно кислым, и он, в отличие от себя, застегнул все пуговицы на рубашке. Другой был мужчина в элегантном, идеально сидящем костюме, которого Аманэ не видел с тех пор, как был культурный фестиваль.
Взгляд, который Дайки бросил на Ицуки, его сына, был далек от нежного. Однако, заметив, что Аманэ и Шихоко находятся рядом, его глаза стали мягкими, и он спокойно улыбнулся, в его взгляде загорелся теплый свет.

- Здравствуйте, Дайки-сан. — поздоровался Аманэ. - С тех пор, как был фестиваль, мы не виделись.
- Ах, Фуджимия. Здравствуйте. Рад видеть вас обоих в добром здравии. — ответил Дайки.
- Тц. Аманэ заметил, как Ицуки цыкнул языком на теплую улыбку своего отца — улыбку, которую он редко дарил своему собственному сыну. Аманэ не был уверен, стоит ли ему прокомментировать это, но было ясно, что Ицуки был в особенно дурном настроении. Он знал, что они уже давно ссорятся, и слышал об их семейных проблемах от самого Ицуки, поэтому их трения не были чем-то удивительным. Однако сегодня искры между ними казались особенно интенсивными.

”…Они должны были поссориться прямо перед этим. ”

Хотя Ицуки и так был расстроен из-за собраний родителей и учителей, Аманэ совсем не ожидал, что ситуация ухудшится еще больше. Аманэ смотрел на Ицуки не сводя с него глаз. Учитывая, как он хмурился, Ицуки теперь носил выражение, которое можно было описать только как усеянное шипами. Ицуки заметил, что Аманэ смотрит на него, и неловко повернул голову к окну.


- Мой сын был под твоей опекой. Спасибо. — выразил свою благодарность Дайки.
- О, это скорее я должна благодарить… Кажется, Аманэ действительно открылся Ицуки, и тот часто помогает ему.

Зная о яростной розни между Ицуки и Дайки, Шихоко продолжала улыбаться, говоря это. Слушать, как их родители беседуют, было для детей всегда неловким и неудобным опытом, но Аманэ решил, что если это может помочь смягчить раздраженное настроение Ицуки, то оно того стоит.

- Мой сын часто о нем говорит.
- Подожди, мам…

Хотя Аманэ надеялся на отвлечение, чтобы снять напряжение Ицуки, он не имел в виду, чтобы Шихоко раскрыла что-то подобное прямо перед ним.
Шихоко повернулась к смущенному Аманэ, с любопытством спросив

- Что-то не так?

Она изображала на лице непонимание, и Аманэ снова напомнили, насколько проницательной могла быть его мать. По всей вероятности, Шихоко сделала это замечание намеренно, чтобы разрядить напряженную атмосферу. Аманэ невольно почувствовал, что его вдруг ударили в спину, и с преувеличением поднял бровь в ее сторону.

- Мам, да ладно тебе…
- Ох, я ошиблась?
- Нет, но все равно!
- Даже будучи твоей мамой, я вижу, что ты очень доверяешь Ицуки. Ты часто на него полагаешься, да?
- Какой же дурак признается в этом прямо перед ним!?
- Если не скажешь им прямо, то они не поймут, Аманэ.
- Я же говорю это все время!
- О, правда? Так ли это, Ицуки? — С жизнерадостной и невинной улыбкой Шихоко обратилась к Ицуки, который до этого молчал.
Хотя сначала Ицуки немного смутился, в итоге он кивнул. Он почесал щеку, немного стесняясь.

- А-а… ну да. Э-э, он иногда удивляет меня.
- Хе-хе, Аманэ стал довольно честным с самим собой, не так ли?

Смех Сихоко был веселым, но благородным. Она наслаждалась моментом, прежде чем повернуться к Дайки с теплой улыбкой, который молча наблюдал за их беседой.

- По правде говоря, спасибо вам большое за все. Мой мальчик не очень прямолинеен, поэтому Ицуки рядом — это огромная помощь, мягко говоря.
- …Похоже на то. — подтвердил Дайки. Его голос был несколько напряженным и фактическим. Хотя Ицуки не морщился открыто в ответ на слова отца, было трудно не заметить, как слегка дернулась его бровь. Заметив это, острые глаза Дайки чуть-чуть сузились.

- Похоже, ты хочешь что-то сказать.
- Не-а, не очень. — парировал Ицуки.

Поняв, что Ицуки не собирается отказываться от своего упрямства, Дайки вздохнул, прежде чем указать в направлении, где раньше стояли Аманэ и Шихоко.

- …Я выйду на минутку. Будьте у двери зала собраний, пока не придет время.
- Я понял. Иди уже.

Даже Аманэ, который обычно был более сдержанным, чем большинство, был поражен нынешним отношением Ицуки. Называть Ицуки сдержанным было бы слишком мягко - он казался прямо враждебным, не желая признавать Дайки даже в малейшей степени. Как человек, знающий их ситуацию, это держало Аманэ настороже все время. Дайки, с другой стороны, либо отказался от упреков Ицуки за его грубое поведение, либо решил не делать этого в присутствии других. Сделав еще один глубокий вздох, он принял вызов Ицуки без дальнейших комментариев и проскользнул мимо Аманэ и Шихоко без единого слова.

Несмотря на то, что Дайки был в дружеских отношениях с Аманэ и Шихоко, напряжение между ним и Ицуки было ощутимым. Когда шаги Дайки наконец стали отдаляться, Аманэ невольно выдохнул. Он не привык к таким напряженным ситуациям, и поскольку он по своей природе был на стороне Ицуки, отношение Дайки было особенно трудно переносить. После его ухода атмосфера смягчилась, что было очевидно по выражению лица Ицуки.

Аманэ бросил на него мягкий взгляд.

- А, верно… У тебя сегодня тоже встреча. Я совсем забыл.
- Ты уже закончил свою? - спросил Ицуки.
- Да. Она закончилась довольно быстро»
- Ясно. Моя будет следующей после следующего.

Их разговор был довольно сухим. Причина, скорее всего, заключалась в том, что в воздухе все еще витало напряжение от их недавней встречи. Хотя атмосфера немного смягчилась, под поверхностью она все еще была напряженной. Ицуки тоже это почувствовал. Он неуверенно посмотрел на пол, избегая зрительного контакта. Его раздражение могло исчезнуть с его лица, но Ицуки не мог подавить внутренний беспокойство. Его глаза, которые он все время держал отведенными, казались почти дрожащими.

- Я не понимаю смысла этих родительских собраний. Я имею в виду, что говорить-то особо не о чем. Я даже не знаю, готов ли он слушать то, что я хочу сказать. - поделился Ицуки.

- Что ты планируешь делать в будущем, Ицуки? - спросил затем Аманэ. Как друг, у него, вероятно, было много возможностей поговорить об этом, но обстоятельства с Дайки затруднили это.

”Действительно ли сейчас подходящее время спрашивать? ” - задал себе вопрос Аманэ, но поскольку он уже высказал это, он не мог взять свои слова назад.

- Я уже решил, чего хочу, но вот одобрит ли это мой отец - это совсем другая история. У него свои представления о том, где я должен быть.

- А твоя мама?

- Она такая: “Разве мы не можем просто позволить ему делать то, что он хочет?” - ответил Ицуки. После того, как он упомянул свою мать, Ицуки просто пожал плечами, слегка раздраженный. Резкость, которая раньше держала людей на расстоянии, казалось, теперь уменьшилась.

Никогда не встречая мать Ицуки, Аманэ не мог с уверенностью сказать, но, похоже, у нее была довольно либеральная позиция. Это было очевидно из того, как Ицуки ее описал. Такой свободолюбивый подход, вероятно, был для Ицуки своего рода спасением.

-Прямо противоположности…

- Дело не столько в ее невмешательстве, сколько в том, что она думает: “Наш сын не из тех, кто позволяет собой командовать, правда? Вместо того, чтобы рисковать его негативной реакцией и сбиться с пути, лучше позволить ему делать то, что он хочет”, - объяснил Ицуки.
- Она точно тебя просчитала. – заметил Аманэ, смеясь над тем, насколько точным оказалось предсказание матери Ицуки. Как друг, Аманэ видел, как Ицуки воплощал в себе именно тот бунтарский характер, о котором она беспокоилась.

Она такая откровенная и прямолинейная, не мог не подумать Аманэ, несмотря на то, что она даже не его собственная мать. Он был уверен, что ее освежающая, бескомпромиссная, но понимающая натура была для Ицуки настоящим спасением.

В доказательство этого, когда-то грубая атмосфера заметно успокоилась.

- Дело в том, что отец – единственный, кто еще не сдался. Я понимаю его мысли и рассуждения, но вот навязывать их мне – это уже перебор. – сказал Ицуки.

- Да.

- Конечно, сейчас они платят за мою учебу… но это не значит, что я согласен с тем, чтобы он полностью игнорировал мои желания. Если это произойдет, я действительно сбегу из дома.

- Сомневаюсь, что Дайки-сан пойдет так далеко.

Поговорив с Дайки, когда Ицуки не было рядом, Аманэ знал, что он не будет навязывать решения, полностью игнорирующие желания Ицуки. Однако с точки зрения Ицуки он все еще чувствовал себя подавленным, полагая, что его отец может поступить таким образом. Со стороны, эта ситуация была разочаровывающей.

К лучшему или к худшему, упрямство Дайки и его непроницаемая личность, казалось, только подстегивали бунтарство Ицуки.

- Ха, кто знает. Может, он сейчас спокоен, но что он скажет дальше, одному Богу известно. Разве он не понимает, как сильно он навредил, будучи таким властным с моим братом? Я не второй шанс моего отца в жизни, и я не замена моему брату. – сказал Ицуки. Его голос звучал с горечью и болью, словно он плевал кровью. Его явное отрицание не вызвало ни утешения, ни сочувствия у Аманэ.

Родители Аманэ позволяли ему делать все, что он хотел. Они выражали свою любовь способами, которые он легко понимал. Имея это в виду, он понял, что сказать что-то еще только сильнее ранит Ицуки, поскольку у его семьи совсем другая динамика.

Ицуки, выпустив наружу горечь, которая копилась внутри него, казалось, заметил выражение лица Аманэ. Это заставило его неуверенно смотреть на свои ноги, вероятно, не в силах понять, как Аманэ воспринял разговор.

- …Прости.

- Нет, тебе не нужно извиняться за это. В конечном счете, страдаешь ты… Это не совсем мое дело, но тебе нужно попробовать поговорить с ним.

- …Да, я знаю. - После момента колебаний Ицуки кивнул и последовал за Дайки.

Независимо от того, как все повернется, он, вероятно, понимал, что ему нужно все обсудить, если он хочет двигаться дальше.

Всегда есть люди, с которыми, что бы ни случилось, ты никогда не сможешь найти общий язык. Хотя Аманэ не считал, что Дайки относится к этой категории, он признавал, что Ицуки, возможно, никогда не сможет смотреть на мир глазами своего отца. Возможность того, что их отношения навсегда останутся в тупике, была вполне реальной. В этом случае Аманэ был полон решимости быть рядом с Ицуки. Будучи все еще несовершеннолетним и имея ограниченные возможности помощи, Аманэ хотел поддержать своего друга изо всех сил, предлагая ему помощь в любой ситуации.

Хотя Аманэ был готов поддержать Ицуки, он все еще надеялся, что где-то по пути Ицуки и Дайки найдут способ понять друг друга. Он не мог вмешиваться в дела чужой семьи, но не мог не надеяться на такой поступок.


- У Ицуки-куна тоже, похоже, есть свои семейные проблемы. – заметила Шихоко, молча наблюдая за Ицуки, который убежал, своим взглядом. Она незаметно смешалась с фоном, чтобы не прерывать разговор двух друзей.
- А, да, у него есть”
- Как родител, я могу понять желание, чтобы твой ребенок шел по пути, который ты одобряешь. Родители становятся скептичными, если их ребенок выбирает путь, который не приведет его к успешной карьере. Они, естественно, хотят, чтобы их ребенок шел по дороге с наименьшим количеством ненужных трудностей.

Поскольку позиция Шихоко отличалась от позиции Аманэ, она могла видеть отношения между Ицуки и его отцом с более реалистичной точки зрения. Она тихо вздохнула и пожала плечами.


- Быть родителем – это сложно. – пробормотала она.

-По-моему, дети должны сами решать, как им жить. Если родители слишком вмешиваются, это мешает им развивать самостоятельность. Умеренное участие – это правильный подход. Только если ребенок идет по опасному пути, родитель должен вмешаться и направить его обратно. Этого должно быть достаточно.

- Мама, ты очень здраво мыслишь по этому поводу.

- Потому что, как бы ты ни смотрел на это, чрезмерное вмешательство явно вредно для детей.

Шихоко, твердо стоящая на своем, не дрогнула, говоря свою реплику.

- Родители, которые накладывают ненужные ограничения на своих детей, делают это больше для себя. Используя “это для их же блага” в качестве оправдания, они ограничивают возможности своего ребенка ради собственного удобства. Мне это очень не нравится.


Шихоко любила и заботилась об Аманэ всей душой, но ни разу не заставляла его делать что-либо. Она всегда уважала его автономию и показывала ему различные пути, по которым он мог пойти, не ведя его за руку. Вместо этого она наблюдала за ним со стороны, готовая вмешаться и остановить его, схватив за плечи, если бы на пути была явная опасность. В противном случае она тихо ждала рядом с ним, независимо от того, сколько он мучился, выбирая, по какому пути идти.

Испытывая это на себе, Аманэ чувствовал непоколебимую позицию Шихоко как родителя.

- Став самостоятельным, ты должен жить, используя свои собственные силы. Если родители пытаются диктовать волю своих детей и насильно приковывать их, это приведет к страданиям для них обоих в долгосрочной перспективе. Настоящий ад начинается, когда родители уходят. Для ребенка это будет как жить с переломанными ногами – он, возможно, даже забыл, как стоять. Они будут просто испытывать медленное и неуклонное ухудшение. – решительно объяснила Шихоко.

- Никто никогда не сможет заставить меня думать, что это полезно для ребенка. – добавила она, легко переходя к следующей теме.

Видя выражение лица Аманэ, Шихоко горько улыбнулась.

- Ну, отец Ицуки, похоже, больше неуклюжий, чем одержимый или контролирующий. Я не чувствую от него никакой злобы. Тем не менее, это не значит, что он невольно связывает Ицуки. Ты видишь, как его мучает вина. Вероятно, он просто плохо умеет выражать свои мысли и не может заставить себя взять назад то, что сказал когда-то – он такой же, как мой собственный отец.

Аманэ только мог наклонить голову. Он никогда бы не подумал, что Шихоко сравнит Дайки со своим отцом – то есть, с его дедушкой.

Для Аманэ, это был добрый, мягкосердечный старик, который любил поболтать и улыбаться. Насколько он помнил, его дедушка ничем не напоминал того, с кем сравнивала его Шихоко.

Заметив замешательство Аманэ, Шихоко хихикнула и сказала

- Он просто ласковый с внуками. На самом деле он был довольно упрямым и никогда не умел хорошо говорить.

Казалось, Аманэ был любим своим дедушкой больше, чем он думал. Пока он переваривал эту информацию, которую узнал за все 17 лет жизни на этой планете, Шихоко покачивалась от смеха. Кивнув в знак удовлетворения, она посмотрела в сторону коридора, куда исчезли Ицуки и Дайки.


- Ну, пока они понимают разум и здравый смысл, лучше оставить остальное их собственным способностям и мышлению. Но взамен мы учим их, чтобы они могли должным образом позаботиться о себе, когда вырастут. – твердо заявила Шихоко.

- Я буду иметь это в виду. – ответил Аманэ.

Шихоко хихикнула.

- Я не очень беспокоюсь о тебе, честно говоря. В конце концов, ты – сын Шюто-сан и меня.

- Ну, я уверен, что в какой-то степени я думаю так же, как и папа.

- Ты забыл обо мне. Видимо, я не так хорошо тебя научила.

- Я просто шучу. Так что, пожалуйста, перестань топтать мои пальцы.


Аманэ застонал, проговорившись и получив выговор от матери. Тем временем Шихоко, его обидчица, громко рассмеялась и похлопала Аманэ по спине.