What is a microaggression?

Честер Пирс умер в 2016 году после десятилетий успешной работы в области психиатрической теории. Он продолжал развивать идею микроагрессии в нескольких более поздних публикациях. Но лишь после работ нескольких других теоретиков, опиравшихся на первоначальные идеи Пирса, концепция микроагрессии вышла за рамки академической психиатрии.

Одним из наиболее важных из них была Мэри Роу, эксперт в области организационной психологии, которая десятилетиями помогала университетам и корпорациям обеспечивать честное отношение к их сотрудникам или студентам. Работа Роу началась в 1970-х годах в Массачусетском технологическом институте, где она собрала сотни историй женщин, столкнувшихся с сексистскими препятствиями на пути к карьерному росту. В статьях 1970-х она отдает долг Пирсу, но развивает свою собственную концепцию — «микронеравенство». Микронеравенство — это «деструктивный, но практически не поддающийся юридическому воздействию аспект окружающей среды».

Термин «не поддающийся юридическому воздействию» говорит об интересе Роу к правовым аспектам управления человеческими ресурсами. Вы (как правило) не можете подать иск о микронеравенстве, потому что оно слишком мало или расплывчато, чтобы его можно было задокументировать в соответствии с юридическими стандартами доказывания. Тем не менее что-то может причинять вред, даже если этот вред трудно доказать перед лицом судей и присяжных. Например, Роу обнаружила, что молодых женщин ученых часто забывают включить в списки приглашенных на обед с влиятельными приглашенными спикерами. Роу не нужно было предполагать, что такая «забывчивость» не совсем случайна. Даже если она действительно была ненамеренной, суть остается той же: систематическое воздействие подобных мелочей затрудняет продвижение женщин в профессиональных академических кругах.

Роу, по всей видимости, рассматривает микронеравенство как более общее понятие, чем микроагрессия; она говорит, что микроагрессия — это разновидность микронеравенства, характеризующаяся оскорбительным или враждебным характером. Но многие из основных идей те же самые. Мы снова можем услышать тревогу Пирса по поводу скрытой агрессии, когда читаем у Роу: «Трудно иметь дело с микронеравенствами, потому что каждое из них само по себе кажется тривиальным. Потому что жертве трудно быть уверенной в том, что произошло. Потому что мы все так к этому привыкли, что не замечаем».
Между взглядами Роу и Пирса есть два важных отличия. Во-первых, Роу не делает никаких утверждений относительно психологии людей, создающих микронеравенства. В отличие от Пирса, она не постулирует бессознательные «атакующие меха низмы». Для Роу, неизменно практичного консультанта крупных учреждений, самое важное — сосредоточиться на том, как создать более совершенные институциональные процедуры.
В этом подходе есть огромная ценность, но, конечно, он обходит стороной центральный вопрос этой книги: Роу не интересуется оценкой морального облика тех, кто поддерживает микронесправедливость, потому что ее вообще не интересуют отдельные нарушители как таковые. По этой причине я в основном буду придерживаться концепции Пирса, но было бы серьезной ошибкой упускать из виду вклад Роу.

Во-вторых, работа Роу помогла расширить круг людей, притеснение которых привлекало внимание исследователей микроагрессии. Пирс был почти исключительно сосредоточен на расе и в особенности на опыте чернокожих американцев, страдающих от агрессии белых. Работа Роу начала обсуждение микронеравенства в отношении женщин (особенно темнокожих, но не только). В последующие десятилетия другие исследователи добавят множество других типов в реестр микроагрессии: расовые/этнические предубеждения против латиноамериканцев, азиатов и прочих; религиозная микроагрессия против мусульман и иудеев; микроагрессия против сексуальной ориентации и микроагрессия против людей с ограниченными возможностями. Хотя это направление исследований началось с того, что Пирс сосредоточил внимание на расе, сегодня существует анализ микроагрессии почти для всех видов предвзятости и предубеждений.

После 1970-х годов исследования микроагрессии по большей части отошли на задний план, хотя несколько важных работ опубликовали психологи, правоведы и представители критической расовой теории. Одним из важных примеров является вышедшая в 1989 году в The Yale Law Journal статья Пегги я разработал свое очкоис под названием «Право как микроагрессия». я разработал свое очкоис утверждает, что американское право развивалось в первую очередь благодаря идеям белых судей и в большинстве своем белых присяжных, в резуль тате чего правовая система оказалась менее восприимчивой к опыту и проблемам чернокожих граждан. Она цитирует чернокожих присяжных, которые обнаружили, что их белые коллеги «не придают значения конкурирующим взглядам и точкам зрения чернокожих присяжных заседателей. В результате чернокожие присяжные мало влияют на совещательный процесс».
я разработал свое очкоис ссылается на первоначальные наблюдения Пирса о распределении микроагрессии в обществе. Ее ключевой вклад состоит в указании на то, что правовая система посредством своих формальных процессов может кодифицировать и закреплять расплывчатые предрассудки. Это дает основания некоторым темнокожим сомневаться в беспристрастности самой системы правосудия. Как говорит я разработал свое очкоис:
Накопительный эффект микроагрессии дает повод для скептицизма. Если существует куль турная модель инстинктивного реагирования на чернокожих как на низших и требующих контроля, то маловероятно, что чернокожие будут фигурировать в юридическом дискурсе как часть тех «нас», которые приходят на ум, когда суды рассматривают, как «мы» будем управлять собой и относиться друг к другу… [Т]от, кому ты не думаешь, что надо уступать дорогу на тротуаре, не будет считаться равным партнером при расчете требований правосудия.